Читаем без скачивания Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???] - Mu Su Li
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сюаньминь вмиг попросту растерял все слова.
Как ловко ты ведёшь дела, а. Проделывать такой трюк с человеком, у которого, как прекрасно знаешь, провал в памяти. «Не можешь ответить — давай серебро», — какие уж тут расспросы о сути дела, это просто-напросто очевидное вымогательство.
— …Лучше бы взял напрямик, — равнодушно заговорил Сюаньминь, нащупал всё серебро в потайном мешочке и быстро и ловко бросил его на кровать.
Сюэ Сянь прикусил кончик языка и, повернув руку ладонью вверх, поймал его и взвесил, затем сказал:
— Ладно, я не наживаюсь на тебе, сыграем иначе.
Выдающийся возвышенный буддийский монах — это именно что выдающийся возвышенный буддийский монах, облик его выказывал, что он смотрит на богатство как на грязь. Бросив всё серебро, Сюаньминь больше не обращал на Сюэ Сяня внимания, всё так же отвернувшись и продолжая рассматривать объявление.
Сюэ Сянь, этот Старейший, хлопнул по спинке кровати и сказал недовольно:
— Посмотри на меня, я серьёзен на этот раз.
Вид, с которым он лениво угнездился, должно быть, казался Сюаньминю довольно-таки ранящим глаз, и он ответил, не поднимая головы:
— Говори.
— Давай сделаем так — щедрым буду я. Если я задам тебе вопрос и ты сможешь сказать хоть что-нибудь, я дам тебе кусочек золота, если ты не сможешь ответить, мы повременим и вернёмся к этому, когда ты вспомнишь. Само собой, если о каком-то деле ты не захочешь говорить, ты тоже вполне можешь сказать, что не помнишь точно.
Пока говорил, Сюэ Сянь сложил серебро, что дал ему Сюаньминь, кучкой сбоку от одеяла, словно делал ставку в игорном доме:
— Вот, что твоё — то твоё, я не возьму ни гроша, ты так или иначе ничего не потеряешь, может, даже заработаешь ещё деньжат. Так что?
По правде, всю дорогу за всё платил Сюаньминь, от начала и до конца он потратил немало, а Сюэ Сянь никогда не любил оставаться в долгу, шла ли речь о добром отношении или о деньгах; получив серебром, он неизменно возвращал золотом. Однако была у него и дурная привычка — он не любил отдавать напрямик, предпочитая действовать окольными путями, что было в самом деле слегка нездорово.
Услышав его, Сюаньминь наконец приподнял голову. Вероятно, он никак не ожидал, что этот Старейший может добровольно понести убытки. Не иначе как солнце взошло на западе.
— Раз не возражаешь, буду считать, что ты согласен, — произнося эти слова, Сюэ Сянь уже думал: «С чего бы начать…»
Сюэ Сянь знал, что придавать деньгам большое значение отнюдь не в природе Сюаньминя, так что, конечно, он не станет ради них вынуждать себя рассказывать о чём-то, о чём рассказывать не хочет. Ещё даже не начав спрашивать, Сюэ Сянь уже догадывался, что со своим характером этот Святоша, скорее всего, на некоторые вопросы не ответит.
Но… можно продвигаться постепенно.
— Откуда у тебя взялся этот недуг, из-за которого ты никого не узнаёшь, раскрыв глаза? — спросил Сюэ Сянь, подумав.
Сюаньминь чуть нахмурился, вглядываясь в пламя свечи, и не ответил сразу.
Сюэ Сянь: «Ну отлично просто, провал с самого начала».
Как раз когда он решил, что первый вопрос так и не получит ответа, Сюаньминь неожиданно заговорил глубоким голосом:
— Не помню. Я пришёл в себя несколько месяцев назад уже таким. Приступы случаются внезапно, на восстановление всегда уходило несколько дней отдыха, сейчас я оправляюсь достаточно быстро.
Сюэ Сянь остолбенел: «Э? Ответил даже настолько серьёзно?»
С этими словами Сюаньминь, подняв руку, тронул шею сбоку и нахмурился:
— В прошлый раз ты сказал мне коснуться здесь. Почему?
— Ты не видел? — спросил Сюэ Сянь непроизвольно, и только затем ему на ум пришло, что всякий раз, когда Сюаньминь возвращался в нормальное состояние, родинка тоже становилась обычной. Он в самом деле мог и не видеть, как та выглядит, когда меняется. — Каждый раз, когда ты ни с того ни с сего перестаёшь узнавать кого-либо, из родинки на твоей шее выползают кровяные нити, с виду совсем как паук. Однако стоит дотронуться, и кровяные нити возвращаются обратно, а вслед за тем и ты перестаёшь быть глупым.
Сюаньминь молчал.
Видя, как он глубоко хмурится, Сюэ Сянь предположил, что он, должно быть, действительно не помнит, что такое с этой родинкой, и заговорил:
— Ладно, это можно считать ответом на один вопрос.
С этими словами он сунул руку в рукав. Какое-то время в поте лица пошарив внутри, он вынул целую пригоршню золотых жемчужин размером с лущёный земляной орех и бросил одну к серебру Сюаньминя.
Сюаньминь:
— …Где ты прячешь столько золотого жемчуга?
Сюэ Сянь поднял брови:
— Особенность бессмертных. При теле есть много мест, где можно хранить всякое, просто нащупывать у всех на виду хлопотно, вот я прежде и пользовался твоими деньгами.
— Только что ты сказал, что несколько месяцев назад пришёл в себя уже таким… В каком смысле? — спросил Сюэ Сянь снова.
На этот раз Сюаньминь ответил без долгого молчания и довольно прямо:
— В буквальном. Очнувшись, я был один на постоялом дворе мертвецов в горах Ланчжоу.
— Постоялом дворе мертвецов? — опешил Сюэ Сянь.
Так называемые постоялые дворы мертвецов на западе Хунани были специальным местом, где могли отдохнуть в пути и укрыться от ветра и дождя погонщики трупов[108]. Живые из страха навлечь на себя беду обычно даже близко к ним не подходили.
— Как так получилось, что ты оказался там? — недоумённо спросил Сюэ Сянь.
Сюаньминь качнул головой:
— Я не помню ничего, что было до этого. Когда раскрыл глаза, при мне были только эта связка медных монет, рукопись с техниками каньюй и магическими построениями[109], лист с записями о некоторых мелочах и немного талисманов.
— Ты не мог вспомнить ни что делал прежде, ни откуда пришёл, ни куда направлялся, ни что собирался сделать — совершенно ничего? — Сюэ Сянь ощутил вдруг, что этот Святоша заслуживает немного сочувствия. Если бы обычный человек раскрыл глаза на глухом постоялом дворе мертвецов в горах, ничего не зная о собственном прошлом, о том, чего ждать от будущего, то он наверняка лишился бы разума.
Сюаньминь покачал головой:
— Тогда не знал ничего, после изредка вспоминались разрозненные обрывки, однако спустя ночь всегда резко забывались снова.
Сюэ Сянь не сдержался:
— И что ты делал тогда?
— Вспоминая что-нибудь в дальнейшем, я стал при случае записывать это на листе бумаге, носить его с
